Что такое «сверхдоходы», которые хотят изъять у крупного бизнеса
Крупные бизнесмены бурно возмущаются предложением помощника президента изъять у них в бюджет сотни миллиардов рублей так называемых сверхдоходов. И в самом деле – что такое эти самые сверхдоходы, откуда они взялись, почему столь яростно протестуют бизнесмены? И у кого еще можно было бы эти сверхдоходы забрать?
Фото: В. Маяковский
Текст: Михаил Мошкин
В пятницу в Кремле подтвердили: помощник президента Андрей Белоусов действительно предложил Владимиру Путину изъять в бюджет сверхдоходы ряда отраслей, включая металлургию. Российский лидер поручил правительству проработать эту идею. Именно так, по словам пресс-секретаря Дмитрия Пескова, следует трактовать визу Путина «Согласен» на письме его помощника. Позже стало известно, что предложение передано в министерства.
В письме Белоусова, адресованном президенту, говорится о необходимости забрать в бюджет почти 514 млрд рублей сверхдоходов почти у полутора десятков компаний из несырьевых отраслей. «Раскулачить», в частности, планируется компании в металлургической и нефтехимической отраслях. Белоусов подкрепляет свое предложение пояснением. В прошлом году металлургическим и химическим компаниям-экспортерам, играя на рыночной конъюнктуре, удалось заработать более полутора триллионов рублей. Налоговая нагрузка в этих отраслях оказалась ниже, чем в нефтегазовой сфере: 7% у химиков и металлургов против 28% у «нефтянки». Помощник президента ссылается на зарубежную практику: «Изъятие сверхдоходов, образовавшихся благодаря рыночной конъюнктуре и не зависящих от действий руководства компаний, распространяется не только на нефтегазовую отрасль, но и на другие ресурсные отрасли».
Предложение помощника президента резко раскритиковал номер два в списке российских олигархов по версии Bloomberg. Владелец состояния в 20 млрд долларов Владимир Лисин, хозяин Новолипецкого металлургического комбината, заявил: «Предложенный метод формирования дополнительной налоговой базы выглядит поощрением неэффективности». По его оценке, планируемое изъятие у компаний черной металлургии (250 млрд рублей в год, как уже говорилось выше) больше общих инвестиций сектора за прошлый год – 170 млрд рублей. Свой комментарий Лисин увенчал анекдотом про зайца-бизнесмена.
Открыл заяц обменник: меняет рубль на рубль двадцать. К зайцу потянулись звери, но думают: когда же косой разорится? А он все меняет и меняет. Дошла новость до медведя. «Косой, а в чем бизнес-то? Ты хоть рентабельность считал?» – «Да нафиг мне эта рентабельность, ты посмотри зато, какие обороты!»
Белоусов не замедлил с ответом. «Любителям рассказывать анекдоты хочу напомнить главный закон капитализма: «Делиться надо», – сказал помощник президента изданию «Ведомости». Изымать сверхприбыли у горно-металлургических, химических и нефтехимических компаний необходимо для выравнивания налоговой нагрузки, утверждает Белоусов.
Разумеется, Лисин был не единственным критиком предложения. Ожидаемо негативный отзыв пришел и из Российского союза промышленников и предпринимателей. «Девальвация как причина образования «сверхдоходов» имела ограниченный во времени эффект и приходилась на период слабого рынка. Те результаты, за которые теперь накажут наиболее успешных, достигнуты отнюдь не подарками от рынка, а системной работой этих компаний», – уверяют представители РСПП.
«Предложение Белоусова деструктивное. По сути оно сводится к тому, что те предприятия, которые ведут свою хозяйственную деятельность более эффективно, должны платить больше. Если это предложение получит развитие – это будет очень мощным демотивирующим фактором, который поспособствует снижению прибыльности российских предприятий. Вряд ли это хорошо», – заявил газете ВЗГЛЯД доцент кафедры фондовых рынков и финансового инжиниринга факультета финансов и банковского дела РАНХиГС Сергей Хестанов.
Итак, главный аргумент противников идеи Белоусова: полученный ими сверхдоход – это вовсе не сверхдоход. Но вопрос в том, как высчитывать это «сверх-» в доходе предпринимателя? Что вообще такое так называемый сверхдоход?
Здесь необходим краткий ликбез. Есть понятие «прибыль» – разница между суммарным доходом и общими расходами (включая налоги). Есть «сверхприбыль» – это прибыль, значительно превосходящая среднюю норму по отрасли; как правило, это следствие монополистического завышения цены товара. Но со «сверхдоходом» уже сложнее.
Критерий в значительной мере субъективен, сказал газете ВЗГЛЯД руководитель Центра политэкономических исследований Института нового общества Василий Колташов: «Для одних нормальный доход 10%, для других – 20% и т. д. Вы можете любую сумму назвать сверхдоходом, если она выше уровня вами декларируемых доходов».
Собеседник отмечает, что объективные критерии того, что считать «нормальным» доходом, не выработаны. «С конца XVII века сумма свыше 7% дохода на одолженный капитал считается для банков неким нормальным доходом промышленника, – говорит эксперт. – То есть, исходя из этой логики, нормальная прибыль должна быть 15–20%, чтобы от нее отнимались расходы на обслуживание долгов, 7%, условно говоря. Тогда доход выше 15–20% – это уже сверхдоход. Но можно вообще сослаться на традицию. В Вавилонском царстве, например, доход меньше 300% в торговых операциях считался низким. В зависимости от того, что вы хотите, приводите любые аргументы, чтобы обосновать свою позицию». Собственно, бизнесмены и приводят эти аргументы.
По хорошему счету отличить доход от сверхдохода нельзя никак, соглашается директор Института проблем глобализации Михаил Делягин. Экономист заметил в комментарии газете ВЗГЛЯД:
«Но, скажем, если происходит резкий скачок цен наверх, тогда то, что принесено этим скачком – это сверхдоход. Но если скачка нет, то речь идет не о сверхдоходе, а о том, что называется природной рентой».
В случае с нефтью государство научилось извлекать эту ренту, теперь взялись за металлы, заметил Делягин. «По-хорошему это правильно и разумно. Но есть вещи, которые очень здорово пугают», – отмечает собеседник.
Первое возражение – нельзя новое обложение вводить по принципу «а вдруг», рассуждает Делягин: «У людей инвестиционные планы, программы, а теперь мы эти инвестиционные деньги собираемся изымать в доходы бюджета и подорвем развитие производства».
Второй настораживающий момент, по мнению Делягина, это то, что заявленная цель инициативы Белоусова – не устранить несправедливость, устранив диспропорцию между обложением нефтяников и металлургов. «Нет, говорится о том, что в бюджет нужно положить полтриллиона рублей. Но простите, в бюджет не нужно класть эти 500 млрд, ведь там уже без движения «валяется» 8 трлн рублей. И правительство понятия не имеет, что с ними делать», – считает Делягин. По его мнению, «возникает ощущение дешевого хайпа, но дорогого для экономики», призванного «отвлечь внимание от американской болтовни о санкциях».
О «переводе стрелок» говорит и Василий Колташов. Он считает, что столь скользкий вопрос, как налог на сверхдоходы металлургов, был поднят именно сейчас исключительно для отвлечения внимания от других сфер.
«У крупнейших банков было все очень хорошо с рентабельностью в последние годы, – полагает эксперт. – Можно сказать, что и у них сверхдоходы. Я думаю, что через некоторое время мы услышим, что надо пощупать банки. Мы за каждый чих как клиенты банка платим какую-то комиссию. И все эти комиссии складываются в немалую прибыль».
Однако все это, как считает Колташов, отвлекает от главной проблемы. «Вся налоговая система России, созданная еще до кризиса 2008 года, сама находится в кризисе, нужен ее пересмотр. Потребителей разгрузить, компании поощрять к инвестиционной деятельности, сверхбольшие доходы не компаний, а конкретных лиц обложить крупными налогами, – предлагает эксперт. – Вот что должно быть сделано. Любой вывод капитала, любой вывод регистрации бизнеса и любая работа через офшоры должны восприниматься как не совсем законные или вообще не законные действия».
