Разрыв сделки ОПЕК+ стал неподготовленным шагом в верном направлении
После того как Россия 6 марта отказалась поддержать продление сделки ОПЕК+ по ограничению добычи нефти, многие заговорили о войне за рынок энергоресурсов. Эксперты спорят о том, способна ли Москва победить в ней. По мнению члена комитета по энергетической стратегии и развитию ТЭК Торгово-промышленной палаты Российской Федерации Рустама Танкаева, разрыв договоренностей не является «боевыми действиями», и выгоден России. Однако этот шаг в правильном направлении был неподготовленным. Его должны сопровождать определенные меры на внутреннем рынке страны. Есть ряд вопросов к правительству, и главный из них — по налогам.
«Подход должен быть комплексным. У нас пытаются разорвать процесс на несвязанные между собой элементы. Правительству надо понять, какие действия нужны для роста экономики. Этот шаг — в правильном направлении, но очевидно, что он был сделан в отрыве от остальных необходимых мер. Нужно менять систему налогообложения», — заявил в беседе с «Ридусом» Танкаев.
Напомним, российская сторона не пошла на дальнейшее сокращение добычи нефти из-за распространения нового коронавируса, как того хотела Саудовская Аравия, и предложила сохранить нынешние условия. Но договориться не удалось ни об изменении параметров соглашения, ни о его продлении. Министр энергетики Александр Новак 6 марта заявил, что текущие договоренности действуют до 1 апреля. В итоге Эр-Рияд решил увеличить добычу нефти и снизить цены, что вызвало 9 марта предсказуемый обвал мировых котировок на 30%.
«Я бы не назвал это войной. Мы наблюдаем противостояние сторон с разными интересами. И оно пока достаточно пассивное», — считает Танкаев.
Стоит вспомнить, что сделка ОПЕК+ вообще смогла состояться только благодаря России, отметил эксперт. Отношения между большинством стран, подписавших соглашение, остаются очень напряженными. Многие даже не имеют между собой дипломатических отношений, как Иран или Венесуэла и Саудовская Аравия.
«Заново собирать соглашение опять придется России. Это — единственная страна, поддерживающая нормальные отношения со всеми», — подчеркнул Танкаев.
Предпосылки позиции России
По его словам, ОПЕК привыкла фиксировать уровень добычи, но в современном мире это выгодно и имеет смысл лишь при снижении производства нефти. Ближневосточные государства сейчас находятся именно в такой ситуации. Даже Саудовская Аравия прошла пик своих возможностей. Новых запасов нефти не открывают, старые вырабатываются.
«Есть государства, где запасы падают уже достаточно давно и довольно сильно. К примеру — в Объединенных Арабских Эмиратах. Есть страны, где пока держится уровень добычи и запасов — Саудовская Аравия. Но все, так или иначе, подошли к пределу своих возможностей. Все, но не Россия», — подчеркнул Танкаев.
Вице-президент «Лукойла» Леонид Федун, рассуждая об отсутствии у России возможностей для наращивания добычи нефти, отчасти лукавит, отчасти просто не владеет ситуацией, заявил эксперт.
«Я занимаюсь этим вопросом профессионально в Российском федеральном геологическом фонде и совершенно точно знаю о возможностях российской нефтяной отрасли. И почему эти возможности не реализуются. Мы подготовили соответствующий аналитический отчет. Но наше правительство, к сожалению, никак не соберется с духом, чтобы его издать», — признался Танкаев.
Фиксировать экспорт нефти еще лет десять назад технически было невозможно. Сейчас ситуация изменилась. Современные информационные технологии позволяют делать это. Вопрос — в желании и наличии воли, добавил эксперт.
Для России существенным фактором является рост внутреннего потребления нефтепродуктов. Сейчас он оценивается примерно в 2% в год. В такой ситуации в стране все меньше будет оставаться нефтепродуктов для экспорта.
Однако внутреннее потребление до сих пор «задавлено» и, к примеру, в три раза ниже, чем в Канаде при одинаковых расстояниях и климате.
«Должен быть бурный рост, но его нет, поскольку население — нищее. Это в Москве люди покупают на заправках по 20 литров. В Калуге заливают по полтора. Денег нет, ситуация печальная для нашей экономики, но постепенно все-таки потребление растет», — пояснил Танкаев.
Второй процесс, серьезно влияющий на ситуацию — быстрый рост мирового производства синтетического топлива. Это — газолин из метана, этиловый спирт, рапсовое масло и другие виды. Добыча нефти на Ближнем Востоке падает, но страны региона получили от Соединенных Штатов технологии производства «синтетики» и активно замещают ею натуральные нефтепродукты, вытесняя Россию с топливного рынка.
При этом объемы выработки синтетических моторных топлив в современном мире достаточно велики. Только в Соединенных Штатах производится шесть миллионов баррелей в сутки. «Для сравнения, сланцевой нефти — только пять миллионов», — подчеркнул Танкаев.
Объем производства синтетического топлива в Саудовской Аравии — 1,2 миллиона баррелей в сутки. По всем государствам Ближнего Востока такой статистики нет, но, судя по косвенным данным, они производят не менее пяти миллионов, добавил эксперт. И все это не учитывается в соглашении ОПЕК+. Россия, которая «синтетику» не делает вовсе, оказывается серьезно «отброшена от рынка».
«Это нужно каким-то образом компенсировать. Способ один — честно включить все виды топлива в одно соглашение и фиксировать объемы поставок на мировой рынок. В таких договоренностях России можно участвовать, но удастся ли договориться с нашими „партнерами“ по ОПЕК+ остается главным вопросом», — пояснил Танкаев.
Проблемы России
При низкой себестоимости российской нефти расторжение сделки ОПЕК+ было бы выгодно России. Но для этого необходима нормализация обстановки на внутреннем рынке. Сейчас 85% прибыли от продажи нефти и нефтепродуктов российское государство отбирает в виде налогов. «Это — беспрецедентный уровень в мире. Вслед за нами идет Норвегия с 65%. На Ближнем Востоке — от 25 до 40%. Мы убиваем свою нефтяную промышленность», — считает Танкаев.
Низкая себестоимость нефти была бы России без столь высоких налогов. Их уровень должен соответствовать среднемировым показателям. Кроме того существуют различные варианты налогообложения.
«Десять лет назад был предложен налог на добавленный доход, который позволил бы нормально работать нашим регионам. Он вариативно применяется в России на конкретных проектах. Но не действует в целом», — пояснил эксперт.
В результате Арктический регион и Дальний Восток перестали развиваться. В Ямало-Ненецком автономном округе или на Сахалине геологоразведочные работы прекратились, новые запасы не открываются, притом, что 71% потенциальных нефтегазовых ресурсов мира находятся на нашей территории.
«Мы абсолютно не используем свои возможности. Там, где условия работы чрезвычайно тяжелые, она просто не идет. Это — север Красноярского края, Ямало-Ненецкий округ, северная часть Якутии и многие другие регионы Арктики. Я уже не говорю про шельф. Это нужно менять. Должны быть дифференцированные условия. Нужно привести уровень налогообложения в соответствие со сложностью хозяйственной деятельности», — считает Танкаев.
По его словам, Ханты-Мансийский автономный округ, к примеру, в этом не нуждается. В регионе давно создана необходимая инфраструктура, и он способен платить огромные налоги. Есть и другие подобные районы. Их примерно 12 из 47, но в остальных развитие остановилось, добавил Танкаев.
«Главное, что у нас инвестиционный климат безобразный. Мы теряем и во внешних капиталовложениях, и в возврате денег на наш рынок из-за рубежа. У нас очень серьезные потери. Наше правительство считать не умеет», — сокрушается эксперт.
При этом самый страшный удар пришелся не по геологоразведке, а по нефтепереработке. С 1 января 2019 года акцизы на бензин и дизельное топливо повысили в 1,5 раза. Сейчас во многом из-за этого не строится ни один новый перерабатывающий завод, не выполняется программа реконструкции. «Многие заводы находятся на грани банкротства или уже обанкротились. Антипинский завод под Тюменью находится в центре главного нефтедобывающего региона мира и не может купить нефть», — привел пример эксперт.
При этом есть компании, которые чувствуют себя достаточно уверенно. К примеру, «Лукойл» на всех своих объектах имеет льготное налогообложение, заявил Танкаев. «Роснефть» таких льгот не имеет. Компания в 90% проектов работает на «среднероссийских условиях» и может рассчитывать лишь на некоторое снижение налогов с последующим обязательством их полного возврата.
«Это — не льготы. Льготы не возвращаются. Это — инвестиции», — пояснил эксперт.
В октябре 2018 года наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед Аль Сауд заявил о грядущем сокращении числа производителей нефти в мире и исчезновении с этого рынка России.
https://www.ridus.ru/news/321797
