Почему штормит белорусскую сахарную промышленность.
Конец января 2020 года в Беларуси ознаменовался «сахарным» делом — задержанием Комитетом госбезопасности РБ 11 человек, включая всех четырёх директоров сахарных заводов и руководителя Белорусской сахарной компании Дмитрия Кириллова.
Что конкретно инкриминируют задержанным, неизвестно, однако в основе «сахарного» дела непременно находятся проблемы сахарной промышленности Беларуси, которая уже не первый год генерирует убытки вместо прибыли. Чем завершится «сахарное» дело, покажет лишь время.
А вот проблемы союзной сахарной промышленности можно обсудить уже сейчас.
Производство сахара в СНГ (включая Украину) превышает его потребление. В частности, в 2020 сельскохозяйственном году (период с августа по июль) страны СНГ произведут 10 млн тонн свекловичного сахара, из которых 7,4 млн тонн будет произведено в России.
Как уже упоминалось, в Беларуси 4 сахарных завода — ОАО «Городейский сахарный комбинат», ОАО «Жабинковскй сахарный комбинат», ОАО «Скидельский сахарный комбинат» и ОАО «Слуцкий сахарорафинадный комбинат». Данные заводы являются соучредителями ООО «Белорусская сахарная компания», которое реализует сахар белорусского производства и является эксклюзивным импортёром и дистрибьютором продукции кондитерской фабрики «Коммунарка» в России.
Частного капитала в белорусской сахарной промышленности нет — всеми заводами владеет государство, оно же контролирует всю цепочку производства сахара, от посадки и уборки свёклы до экспорта уже готового продукта. Кроме того, государство регулирует цены на сахар в Беларуси. Рынка как регулятора процессов в сахарной промышленности РБ нет.
С 2005 года РБ полностью обеспечивает свои потребности в сахаре из сахарной свёклы: потребление сахара с 2000 года практически не изменилось и держится на уровне около 250 тыс. тонн в год, а производство в несколько раз превысило потребление. Излишки сахара РБ долгие годы экспортировала в Россию: индикативный баланс Союзного государства на поставки сахара из РБ в РФ колеблется в пределах 250 тыс. тонн в год, однако регулярно превышается, что неудивительно, ведь фактическая среднесуточная производительность по переработке сахарной свёклы в РБ выросла за 2000–2017 гг. в 2,8 раза — на 24,1 тыс. тонн.
До 2017–2018 с/х года Беларусь импортировала более дешёвый тростниковый сахар-сырец (в 2014 году, например, 39 % белорусского сахара произвели из импортного сырья), который использовался преимущественно в кондитерском производстве и изготовлении газированных напитков (за счёт чего удавалось снижать себестоимость продукции и повышать её конкурентоспособность) и экспортировался в Россию и республики Средней Азии.
А вот российская сахарная промышленность кардинальным образом отличается от белорусской. Во-первых, она мощнее — сахар производят около 75 заводов в 22 регионах, а в отрасли доминирует частный капитал в лице крупных агрохолдингов. Во-вторых, отличается регулирование: размер посевных площадей, объёмы производства и розничные цены регулируются рынком. Федеральная антимонопольная служба занимается постоянным мониторингом сахарного рынка лишь на предмет конкуренции и цен.
Как видно, с 2016-17 с/х года Россия практически отказалась от импорта сахара — его производство превысило потребление.
А так как свекловичный сахар везде одинаков и его качество не зависит от производителя и страны происхождения, то сахарный рынок ЕАЭС оказался в качественно новой ситуации. Во-первых, из-за перепроизводства сахара в России упали цены. Во-вторых, Россия из импортёра сахара превратилась в экспортёра, да ещё и такого, у которого самые низкие издержки при производстве. Рынки дальнего зарубежья для свекловичного сахара закрыты — там доминирует более дешёвый тростниковый сахар, поэтому российский продукт стал захватывать рынок ЕАЭС, в первую очередь белорусский и казахстанский.
СМИ Казахстана уже выходят с заголовками о том, что «2020 год может стать последним годом жизни для казахстанских производителей сахара». Уровень самообеспеченности Казахстана по сахару за 2018 год составил всего 49 %, из которых на свёклу пришлось менее 10 %, или 400 тысяч тонн. Для сравнения: российским заводам 400 тыс. тонн сахарной свёклы хватило быть примерно на сутки работы. Потребности внутреннего рынка РК в сахаре оценивают в 450–500 тыс. тонн.
Проще говоря, сырьевой базы — свёклы — в Казахстане практически нет, заводы работают на импортном сырье. Для формирования собственной сырьевой базы РК нужно около 4–5 лет, солидные инвестиции и протекционистские меры правительства, иначе местные производители сахара разорятся.
Белорусские же заводы накапливают убытки.
«Городейский сахарный комбинат» в 2017 году получил убыток в 26,75 млн рублей против чистой прибыли в 8,4 млн рублей в 2016 году. Выручка от реализации снизилась на 7,36 % — до 262,3 млн рублей. По итогам 2018 г. завод получил убыток в размере 12,704 млн руб. Долг предприятия — 241,4 млн белорусских рублей.
«Скидельский сахарный комбинат» в 2017 году получил убыток в 18,55 млн рублей против чистой прибыли в 156 тысяч рублей в 2016-м. Выручка от реализации снизилась на 11,56 % — до 178,7 млн рублей. За 2018 г. предприятие получило убыток в размере 10,904 млн рублей, а его долг достиг 257,7 млн белорусских рублей.
«Жабинковский сахарный завод» в прошлом году сработал в убыток на 3,02 млн рублей. По итогам 2016-го чистая прибыль составила 2,22 млн рублей. Выручка от реализации снизилась на 19,08 % — до 164,07 млн рублей. Завод завершил 2018 г. с убытком в 16,228 млн рублей. Долг предприятия — 217,1 млн рублей.
«Слуцкий сахарорафинадный комбинат» в 2017 году сократил прибыль в 3 раза по сравнению с показателями 2016 года. В первом полугодии 2018 года комбинат получил прибыль в 15 млн рублей, а его долг составил 78,7 млн рублей.
Как видно, все белорусские сахарные заводы закредитованы, у трёх из них долги превышают 200 млн белорусских рублей, у одного (Слуцкого) подбираются к 100 млн рублей. Прибыль в 2018 году обеспечивал лишь Слуцкий комбинат. Впрочем, не факт, что 2019 год он завершил без убытков.
Финансовых показателей работы белорусских сахарных заводов за 2019 год пока нет, равно как и нет оснований надеяться на улучшение ситуации, ведь на рынке ничего не изменилось.
Официальная причина плачевного состояния белорусской сахарной промышленности — перепроизводство сахара в России, вызванное неравными конкурентными условиями, в частности стоимостью газа, а когда главой Минсельхоза РФ был Александр Ткачёв, то ещё одной причиной назывались протекционистские меры.
Однако Ткачёв свой пост покинул, а ситуация не изменилась и при его сменщике — Дмитрии Патрушеве. Просто российские агрохолдинги инвестировали большие деньги в модернизацию сахарной отрасли и фактически «импортозаместили» сахар.
Аргумент с газом тоже не выдерживает проверки. Несмотря на то, что в России сахарные заводы получают газ примерно по 80 долларов за 1 тыс. м³ (тогда как в РБ — по 245 долларов), доля газа в себестоимости продукции составляет примерно 4–5 %.
Куда сильнее себестоимость зависит от цены на сырьё — сахарную свёклу. В России её стоимость устанавливается рынком, тогда как в РБ закупочные цены регулирует государство, которое с помощью более высокой цены на сырьё субсидирует сельское хозяйство за счёт сахарных заводов. Заодно по заводам ударил отказ от ввоза тростникового сахарного сырья — оно снижало себестоимость готовой продукции.
Закрыть сахарные заводы белорусское правительство по политическим и экономическим причинам не может. Это в России гиганты российского сахарного рынка — ГК «Продимекс» и «Русагро» — будут сокращать производство сахара («Продимекс» законсервирует Мелеузовский сахарный завод в Башкирии, а «Русагро» не планирует в ближайшие годы инвестировать деньги в производство сахара). В РБ закрытие сахарных заводов ударит по рейтингу власти, тогда как в РФ пройдёт практически незаметно в силу регулирующей функции рынка и пребывания заводов в частной собственности.
Как вариант выхода из кризиса правительство может рассмотреть идею объединения всех сахарных заводов в одно юридическое лицо или передачу убыточных заводов частному капиталу, что упростит управление ими, но решит проблему с долгами. Однако согласится ли частный капитал на это — вопрос риторический. Пример с дрожжевыми заводами, чьи производственные мощности тоже излишни (когда немецким инвесторам обещали закрыть государственный дрожжевой завод, но затем об обещании забыли), показывает, что власть будет требовать невозможного — обеспечения прибыльности данных заводов.
А прибыльность обеспечить невозможно без прекращения субсидирования производителей свёклы. Но это автоматически погрузит их в убытки, то есть приведёт к перекладыванию долга с четырёх юридических лиц на десятки хозяйств, чьи долги в итоге нужно будет спасать уже государству, списывая их как безнадёжные или же перекладывая их на бюджет (республиканский или областной).
Найти новые рынки сбыта тоже не представляется возможным:
российский рынок перенасыщен, сахара на 1,3 млн тонн больше, чем требуется для обеспечения внутреннего рынка;
на казахстанском рынке доминирует российский сахар;
украинский рынок защищён 50%-ной ввозной таможенной пошлиной;
выход на рынок ЕС невозможен — пошлина составляет 421 евро за тонну;
переговоры о поставках сахара в КНР пока ничем не закончились;
ввоз сахара в Узбекистан и Азербайджан ограничивается.
Пока же белорусское правительство продлевает госрегулирование цен на сахар, зафиксировав его цену на уровне не меньше 1,5 бел. руб. за 1 кг. До введения госрегулирования российский сахар в РБ стоил примерно на 14 копеек дешевле белорусского. В самой же России в 2019 году сахар подешевел на 33 %.
https://www.sonar2050.org/publications/gorkiy-sahar/
, 
